На сцену Новосибирского академического театра оперы и балета Зинаида Захаровна Диденко вышла в 1965 г. Как сама признается, «произвела фурор», да такой, что многие певицы после ее появления попросту уехали из нашего города… А вот что с улыбкой вспоминает  сама Зинаида Захаровна:

«Талия в объеме 55 см, рост 168 см, стройная, с рыжими волосами ниже плеч. Произвела фурор, что называется! В театр меня взяли.

Работать очень тяжело, потому что театр огромный… Нужно было своим голосом, мы  ведь работали без подзвучки, тогда не было никаких микрофонов, эту кубатуру наполнить. Поэтому наш театр искал певцов достаточно рослых, но вместе с тем не рыхлых, не толстых. У нас и балерины все были высокие, и танцоры. Что Балабанов, что Бердышев, как и все солисты балета, высокого роста.

Так сложилось, что мордашка подходит: петь Татьяну – веришь, петь Лизу – веришь, по возрасту 26 лет, на сцене кажешься совсем юной. Поэтому публика верила, а это очень важно.

 В то время здесь была целая плеяда великолепных певцов: и Жуковы, и Дмитриенко. Потом дальше, когда уже я пришла, – Урбанович, Грачева, Ковалевская, Егудин. Это притом, что еще пела Л.В. Мясникова, П. Ульянова. Наверное, лет пятнадцать, если не больше, театр жил за  счет молодых певцов. И, несмотря на то, что балет всегда больше любили, чем оперу, опера блистала. В Москву поедем на гастроли, а там все умирали от восторга. Ездили по всем городам России, например,  на Дальнем Востоке, а ведь везде в основном драматические театры, маленькие, и вот специально для нашего оркестра, убирали первые ряды кресел. И тут на сцене молодой Егудин, молодая Афанасьева, Левицкий, я… Начинаются переживания, кто кого любит, кто не любит, кто разлюбил – публика верила. При этом красивые голоса, статные красивые женщины и мужчины. Все, вот вам и грандиозный успех. Вот почему, собственно, и получился блестящий рассвет театра. Ну и вдобавок ко всему, у нас много ставилось, не менее пяти опер в год, шло сорок три названия. Это было и большим обучающим моментом, и вместе с тем все солисты были заняты. Наш театр назывался, с одной стороны, театром русской классики, с другой – кузницей новых опер. Почти все оперы, которые где-то появлялись, все они ставились и у нас, многие оперы были апробированы у нас. Так же, как и в балете.

Театр, конечно, блистал. Тогда Зак, кстати, любил повторять: «Мы не театр звезд, мы театр ансамбля». То есть у нас все подобрались хорошие, целый певческий ансамбль, который позволяет очень многое ставить. Очень много у нас было того, что в других театрах не шло. Во многом и из-за возможностей сцены, у нас просторы позволяли строить разнообразные декорации. И, конечно, блистательные музыканты и  дирижеры.

Я очень благодарна театру и городу Новосибирску, и зрителю, и начальству, которое, в общем-то, жаловал нас. С театром считались, и до сих пор многие даже еще знают, когда называешь фамилию, удивляются: «Это Вы?»