Михаилу Николаевичу Дементьеву судьба определила интересную биографию. С детства он мечтал стать артистом, но пришлось поработать на шахте, командовать женским взводом, брать Кенигсберг, учиться в институте иностранных языков, переболеть туберкулезом и закончить медицинский институт с отличием. Однако один год из жизни, запомнившийся лучше всего, он играл в эвакуированном из Ленинграда в Новосибирск театре им. Пушкина.

Мои жизненные мечты были ясные – буду артистом, когда вырасту. С началом войны жить стало трудно и надо было идти работать. Школу пришлось бросить. Я пошел учиться, в вечернюю школу. А работать пришел в только что эвакуированный «Пушкинский театр», как мы его называли. В театре стали работать в качестве артистов разового вспомогательного состава четыре новосибирских паренька из дома художественного воспитания детей – я, Валя Черепанов и Володя Эйдельман впоследствии ставшие артистами театра «Красный факел».

Были и курьезные случаи в театре. Мы артисты вспомогательного состава всегда смотрели в свободные минуты от работы спектакли из оркестровой ямы или весь спектакль, если не были заняты в нем. Игра больших актеров интересовала нас. Однажды шел спектакль «Дворянское гнездо» по Тургеневу. Лаврецкого играл Н. К. Симонов, Лизу – Н. С. Рашевская, Лема – К. В. Скоробогатов. Шла сцена объяснения Лизы в любви к Лаврецкому. Довольно длинный монолог Лизы. Лаврецкий в полутьме сидит в глубоком кресле. Лиза с горящей свечой в подсвечнике на заднем плане. И вдруг мы видим, что Симонов заснул в кресле и даже похрапывает. Я и мои товарищи замерли от испуга. Рашевская произносит последнюю реплику. Симонов молчит. Тогда Рашевская начинает импровизировать на эту тему, опять произносит реплику. Ответа нет. Рашевская со свечей подходит к Симонову, и капает на него воском, он просыпается, понимает, в чем дело и так выдает свой текст, что мурашки бегут по коже. Вот это здорово! Талантище! В зале никто ничего не понял и восприняли так, как будто так и надо было.