Римма Даниловна Малянова доподлинно знает историю своей семьи, быт и уклад Новосибирска до Первой Мировой, помнит «Обжорный ряд» на Центральном рынке, празднование Нового года в военное время, досуг в Промтоварном универмаге и многое-многое другое!
«Мамина семья переселилась в Сибирь из Тамбова, потому что жить там было очень трудно. Они не собирались здесь оставаться, просто проезжали мимо. И пока поезд стоял, дедушка пошел на вокзал в слесарные мастерские, туда требовались мужчины, и его устроили на работу. В общем, он здесь остался.
Купили маленький домик на Писарева. Тогда это был конец города, за Писарева начинался густой лес! Маленький домик, был и огородик. Они не так уж плохо жили. У них была корова, лошадь. Мама была самой старшей. Их было четыре сестры и брат Клементий. На маме лежало все хозяйство: проводить корову, огород обрабатывать. И, конечно, нужно было подрабатывать. Мама с Писарева два ведра капусты носила на площадь Ленина на рынок. Там была рыночная площадь, где торговали частники. Лошадьми торговали, коровами, кто-то хлебом торговал. Мама рассказывала, что капусту стоило принести поставить, так ее тут же разбирали. Там же она продавала молоко, носила на площадь по 12 килограмм молока. Как-то раз молоко попробовал предприниматель. Он предложил маме такой вариант: он сам будет забирать молоко. «Но только я должен посмотреть, в каком состоянии ваше хозяйство». Он пришел, посмотрел: коровник чистый, домик тоже. Поэтому какую-то часть молока они начали забирать.
У них была швейная машина, по-моему, «Zinger». Мама на ней даже тонкую работу делала: шила из батиста кружевные ночные рубашки. Как-то к маме на рынке подъехал мужчина: «Кто это шьет?» – «Я!» – «А ты на магазин хотела бы шить?» – «Конечно» – «Садись в пролетку» – «Я с вами не поеду». В то время, чтобы она одна зашла в пивную, ресторан или поговорила с каким-то незнакомым мужчиной – такого не позволялось. И вот он дал ей адрес магазина. На Красном проспекте были магазины «Готовое платье» (недалеко от Маяковского), магазин Жернакова на автовокзале. Мама пришла туда, ее приняли, сразу же дали ей штуку материала: кружево, ленты, нитки. Она все очень быстро сшила, принесла, все приняли. Подают ей новую партию материала, а она отвечает: «Не надо, у меня еще осталось!» – «Дурочка!» (смеется).
Как они жили. Отец (дед) ходил на рынок, приходит со словами: «Мать, я целую гитару купил!» Это означало, что взял целую корову со всеми внутренностями: почки, печенка, горловина. Мама говорила, что они очень любили ходить на рынок. Городок был маленький, все друг друга знали. «Чего ты хотела?» – «Колбасных обрезков» – «Не осталось, ну ладно, погоди». Продавец брала хорошую колбасу и продавала кусочки подешевле. Девчонки любили ходить и за растительным маслом, где при тебе изготавливают это масло: лошадь ходит, крутит жернова, туда сыплют семечки, все это перетирают, получается наисвежайшее масло. Им говорят: «Подставляй подол», и насыпают туда жареных семечек.
По улицам развозили хлеб, и, хотя все пекли хлеб дома, запах, разносящийся на всю улицу, привлекал детей. «Чего тебе, востроглазенькая?» – «Мама сказала хлеб взять». – «А деньги у тебя есть?» – «Нет». – «Ну ладно, в другой раз занесешь». То есть вот настолько было доверительное домашнее общение…»
