Началась ВОВ, немцы подходили к Москве. А в это время моя подружка окончила институт и получила назначение домой, в Новосибирск. А мне надо было проучиться еще год.

Вы еще не женаты были?

Мы с ней были не женаты, но она домой приехала и родила мне сына. Мы любили друг друга, а свадьбы устраивать… у нас денег не было. Она приехала в Новосибирск, во второй Ельцовке в 55 школу устроилась учителем. (…)

А я заканчивал институт. Это 1941 год. В декабре месяце всех студентов 4-го курса собрали в конференц-зале. Тревога. «В связи с наступлением немцев, Москве нужна подмога, и все студенты 4-х курсов срочно выписываются из институтов и направляются на фронт».

К утру мы уже в военной форме, ожидаем машины, которые повезут нас на вокзал. Подошел военком и назвал мою фамилию. «Тебя направляем пока не на фронт, а в Тульское военное училище, которое находится тоже в Томске. Нужен человек, знающий математику, который сможет обеспечить фронт вооружением». Так три месяца я провел в училище. Нам присвоили звание лейтенантов и отправили на фронт. Сели на поезд. В Новосибирске стоянка час. Сердце замерло: у меня родился сын, которого я еще ни разу не видел, а я еду на фронт, в Сталинград, могу не вернуться… Я выскочил, побежал по Владимировской, по Бурлинке… Забежал домой, на полу ползает маленький парнишка, поцеловал его в макушку и побежал обратно, чтобы не прослыть дезертиром… Добежал до воинской площадки, поезд тронулся, но я успел запрыгнуть. И поехал дальше.

Все. Фронт. Привезли нас под Воронеж. Я попал в первую гвардейскую армию. Три месяца я в пехоте. Как-то утром я вышел из землянки, сел на пенек отдохнуть. И вдруг снаряд упал прямо у пальцев ног… Я поднял руки, думал, сейчас взорвется, и мне конец,  а он не взорвался! Случаев таких было много, потому рабочие, которые формируют эти снаряды, были противники немцев, и они часто делали такие снаряды, чтобы они плохо взрывались. Вот такое везение! (…)

Война продолжалась, освободили Воронеж, Касторное (?), нашу дивизию перебросили под Сталинград. Паулюса я видел воочию. Потом Курская дуга. Наш полк оказался между Белгородом и Курском. (…) Нам надо пресечь наступление немцев. Перебросили нам дополнительное количество орудий, Катюш, и мы сумели опередить немца, потому что знали, что он собирается наступать утром. Наша дивизия заняла г. Белгород. Воевали всю ночь. Утром на окраине города немножко поспали. Потом пять самолетов начали нас бомбить. Осколок влетел мне в ногу, прошел сквозь кость и уперся, на мое счастье,  мне в тазобедренную кость. Если б он пошел иначе, то я бы ногу потерял…

Это ведь в 43-м, да?

Ага. Санитары прибежали, попал в госпиталь. Лечили месяц. Раны заросли, и меня отправили в город Бокситогорск, под Ленинград. А за месяц до этого немцев оттуда выкурили. Кормили нас скверно, но каждый день давали по пачке «Беломорканал». А поскольку хлеба не было, то нас кормили этими папиросами! Многие ходили на рынок и обменивали папиросы на хлеб, а у меня нога разбита, ходить я не мог… пролечился я три месяца, рана зажила, я мог двигаться. Я стал ходить. Мне сказали, что сегодня-завтра выпишут меня на фронт. Но у меня осталась сильная боль. Отправили на рентген, оказалось, что осколок застрял. И снова на операционный стол. Вытащили осколок, еще месяц лечение. Отправили на фронт. (…)

Поехал на Киевский фронт. Киев, Житомир… освобождали эти города. В полку кончились боеприпасы, звоню в штаб: боеприпасов нет. Поезд с боеприпасами придет в Галич, это 60 км от нашего места. Снарядил машину, отправились ночью. А днем бомбят немецкие истребители. (…) В итоге доставили боеприпасы, когда приехали, полковник стоит с пистолетом в руках: «Почему у вас нет боеприпасов?» К виску мне этот пистолет. А я говорю: «Как нет? Посмотрите – целая машина!»

Украина, Западная Украина, Карпаты… В Карпатах полк пошел в наступление. Прошло какое-то время, звонит командир: «В полку кончились боеприпасы, если ты не организуешь их доставку, полк погибнет». Я стал думать, что делать и как доставить боеприпасы. Стал вспоминать училище. Нужны самолеты «кукурузники», их нет. Стал вспоминать фильм С Суворовым, где он навьючил лошадей и вел их. Обзвонил штабы, мне нашли 15 вьюков. Я навьючил 15 лошадей снарядами, решил, что другого пути нет. Выход один: пройти глубокой ночью через немецкие позиции. Дорогу я знал. 15 лошадей в цепочку, и мы двинулись в путь. 46 минут . Я вспомнил, что там протянут телефонный провод, и двинулся по его расположению. С 12 ночи и до 7 утра я шел навстречу своей судьбе, перебирая этот кабель: погибну, так погибну, но полк я так не оставлю! Утром вышел в распоряжение полка. Командир, когда увидел меня с боеприпасами, страшно заплакал… Он задрожал, потом взял со своего кителя орден Красной звезды и наградил меня своим орденом. Это была моя первая награда. (…)

Войну закончил в Праге, освободили Прагу. Демобилизация. Конец войны, нам сказали, сто вскоре будем отправлены домой. Но нет. Пришел приказ, что нашу дивизию отправляют на Западную Украину для борьбы с бандеровцами. Поэтому еще полтора года мы воевали с ними!

Прибыл в Новосибирск в 1946 году. (…)

Приехал в Новосибирск летним утром. Спускаюсь в Ельцовку, подхожу к калитке, стоит парнишка пятилетний, я говорю: «Вова!» Он посмотрел на меня: «Пап!» Засмущался и побежал домой.

Началась мирная жизнь. Пошел искать работу. Наиболее близлежащие заводы это приборостроительный, электровакуумный завод. На приборостроительный мне не захотелось. Директором был Жук, ленинградец. Меня как фронтовика напрямую провели к нему. Поговорили. (…)

Начали разрабатывать лампы. А поскольку это было моей специальностью, то дела пошли в гору. Стал работать и в институте. Дальше – инженер, старший инженер, руководитель техотдела, все вопросы, связанные с Москвой, тоже стали проходить через меня. (…) Разработки пришли к своему концу. Такие же изделия делал и московский электровакуумный завод. И нашим изделиям поставили оценку «отлично», мы обошли и москвичей, и было решено производить их у нас. Началось строительство завода для производства сверхминиатюрных радиоламп. Площадку для строительства завода выбрали в районе Ботанического жилого массива. (…)

Начали проектировать, я занимался технической частью. Начали строить завод. Затем меня отправляют в Москву на обучение для подготовки руководителя этого нового завода.

Это уже 53 год?

Да, потом двухгодичная учеба. (…)

Проучился, приехал в Новосибирск. (…)

Стал главным инженером завода. Организовал производство сверхминиатюрных ламп. Эффективность огня (в борьбе с противником), благодаря нашим лампам, увеличивалась в несколько раз.

Часто меня вызывали в Москву, бывал там на оборонных заводах. Так и познакомился с полупроводниковыми приборами. Мне показали, рассказали о параметрах. Приехал и пошел к министру, чтобы рассказать о полупроводниках, потому что они превосходили наши радиолампы. Предложил перейти на производство полупроводниковых приборов. Министр изучил вопрос. Посмотрел наш корпус, оборудование. Потом он сказал: «Посему быть. Начинайте производство полупроводниковых приборов вместо сверхминиатюрных радиоламп». Так я организовал производство на наших площадях полупроводниковых приборов. Начали их поставки. Спрос стал резко расти. (…)

По итогам этой работы меня вдруг вызывают в Москву и присваивают звание лауреата Ленинской премии за разработку полупроводниковых приборов. (…)